29.10.08 - 17:07 | Служили два товарища...

Однополчане нашли друг друга спустя полвека.

Служили два товарища...

Однополчане нашли друг друга спустя полвека.

Казалось бы, этих людей жизнь разбросала навсегда. Друг о друге они вспоминали часто, ведь армейская служба в суровые военные и послевоенные годы не забывается. И не знали, что живут в 20-ти километрах друг от друга.
Опаленная юность
Фашистские оккупанты в феврале 1943-го угнали Федора Мораря из села Молдаванского Крымского района в Германию. Парню удалось сбежать и вернуться домой. В следующем году его забрали в армию.
Ровесник Мораря крымчанин Федор Гнатовский тоже хлебнул лиха. Отец умер от ран, полученных на фронтах гражданской войны, когда пацану был год. В 1933-м от голода скончалась мать. Великую Отечественную он встретил круглым сиротой.
В октябре 1944-го, вскоре после освобождения района, Крымский военкомат уже проводил призыв молодежи на службу. Федор Морарь и Федор Гнатовский попали в Новороссийск, в батальон минометчиков. Шесть месяцев их натаскивали в «учебке» - готовили младший комсостав для фронта. Затем построили на берегу моря, выдали котелки, плащ-палатки и даже погоны с сержантскими лычками...
Но шел уже март 1945-го, и командующий курсами объявил: «В связи с успехами наших Вооруженных Сил на всех фронтах командующим Северо-Кавказским округом принято решение продлить вашу учебу еще на три месяца». Над строем раздалось разочарованное «у-у-у!»: курсанты рвались на фронт, надеясь хотя бы немного повоевать с фашистской гадиной. А через два месяца уже была Победа!
Откуда у хлопцев иранская грусть?
Осенью 1945 года часть, в которой служили два Федора, перебросили в Иран, где тогда находился контингент советских войск. «До Баку десятка два километров пришлось добираться пешком, - вспоминает Федор Гнатовский, - попали в песчаную бурю, полные сапоги песка намело, на зубах несколько дней он хрустел. Затем погрузили нас на танкер «Дербент» и через Каспийское море - за границу».
В Иране кубанским хлопцам многое было чудно. Впервые увидели женщин в парандже. Свинину иранцы не ели, зато курили каждый день опий через кальян. К советским солдатам относились сначала дружелюбно, но когда случилась у иранцев какая-то заварушка с Южным Азербайджаном, стали нападать на наши караулы, чтоб завладеть оружием. Приходилось быть начеку.
«А живший неподалеку от нашей части армянин каждые выходные давал советским солдатам два мешка мандаринов», -
вспоминают два Федора.
Из Ирана их «горно-вьючную артиллерию» (так ее звали солдаты - минометы перевозили на лошадях) перебросили в Дагестан, затем - в Армению. Службу заканчивали на турецкой границе. А служили тогда долго. Морарь уволился в запас лишь в 1950 году. Гнатовский, который был на год младше, - в 1951-м. И все эти годы друзья были вместе.
Ну а после демобилизации друзей жизнь все же разбросала. «Ты ведь мне говорил, что на Украину податься хочешь, -
58 лет спустя укоряет один Федор другого, - так я и думал, что ты там...»
Гнатовский подался не на Украину, а много лет отработал на Крайнем Севере. Затем осел в хуторе Армянском, в табаксовхозе. На Севере оставил здоровье, сейчас с трудом ходит с палочкой. Да и возраст солидный - 81 год.
Ваше благородие, госпожа Удача...
Нашел Федор Морарь армейского друга случайно. Лежал в больнице, разговорился с санитаркой, которая живет в Армянском. Когда в разговоре прозвучала фамилия Гнатовского, та всплеснула руками: «Да дядя Федя у нас же живет!»
Теперь за стаканчиком доброго вина старые армейские друзья пускаются в воспоминания. «Ведь мы тогда из Крымского военкомата чудом в Польшу не попали, - говорит Гнатовский. - А кого туда послали, почти все погибли, поляки ночью казарму взорвали. Так что нас с тобой, Федя, не иначе Бог хранил, чтоб столько лет спустя снова встретиться».
Эдуард САФРОНОВ

поставить закладку | версия для печати